Читаем без скачивания Мир, в котором меня ждут. Ингрид - Екатерина Каптен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А-а-а, Ингрид, какое оно красивое! – наклонилась над подарком Хельга.
– Ой, потрясающе, Ингрид, разверни скорее целиком! – Сольвей протиснула свою голову между плечами Хельги и Ингрид.
– Это надо срочно мерить! Давай же, Ингрид!
Ингрид развернула во всю длину подарок – это было длинное, цвета ляписовой лазури платье. Отрезной ворот с серебряной вышивкой, центральная лента, украшенная орнаментом из восьмиконечных звёзд, широкий рукав, скреплённый у локтя малыми фибулами – такого платья Ингрид в жизни бы не получила в подарок на земле.
Девочки хором пищали от радости.
– У тебя же никогда не было синего платья! – всплеснула руками Хельга.
– Да, и кто же его тебе подарил? – спросила Сольвей.
– Это от моего опекуна, от Георга Меркурия, – ответила Ингрид.
– Да, – заметила Эрин, – ему очень не хватает дочери!
– Ингрид, ты будешь настоящей красавицей на празднике! – Хельга уже вовсю помогала Ингрид залезать в платье.
И вот она уже стояла посреди комнаты в новом платье под восхищённые вздохи подруг. Надо сказать, что к зиме Ингрид постепенно отогревалась в живительном пространстве Междумирья. Несмотря на наступившие холода, на душе становилось теплее, поскольку она смогла расслабиться по-настоящему. Только здесь Ингрид не боялась, что каждый её шаг будет осмеян, ошибка выставлена напоказ, а проступок жестоко наказан. Ей не приходилось вжимать голову в плечи, а потому даже шея стала длиннее, а плечи – покатыми. Если у неё возникали трудности, то на помощь приходил любой – даже случайный человек в коридоре.
Довольно просто оставаться своим человеком, выделяясь неуклюжестью и странностью, гораздо тяжелее, если внезапно становишься лучше, красивее и успешнее, чем от тебя ожидают. Но даже сейчас, когда Ингрид стояла в красивом и очень дорогом платье, какое есть далеко не у всех дворянок её возраста, она не ощущала в возгласах подруг ни зависти, ни колкой остроты, что платье ей не по чину.
Ингрид задумалась, почему Георг Меркурий подарил ей именно такой наряд. Он требовал от своей обладательницы осанки, походки, выдержки, манер, а у неё пока что была только растрёпанная голова. Однако и Ингрид, и девочки заметили странную вещь.
– Ингрид, у тебя стало совсем другое лицо, – сказала Сольвей.
– Да, я тоже хотела это сказать, – поддержала Эрин.
– Наверное, странно, но и я это тоже увидела, – завершила Хельга.
Хельга пригладила волосы Ингрид, собрала их сзади и скрутила в ракушку на затылке, и Ингрид изменилась ещё больше. Вместо испуганного птенца из зеркала на неё смотрела девочка, наполненная силой, благородством, красотой. Ингрид сама потеряла дар речи, глядя на своё отражение. Молчали и остальные, будто увидели то, что раньше было скрыто от посторонних глаз туманной пеленой.
– Я причешу тебя как следует перед праздником. Мы сделаем тебе самую подходящую причёску! – Хельга отпустила волосы Ингрид. – Правда, я ещё ни разу не расчёсывала такие короткие.
– Ой, а у меня… – Сольвей осеклась на мгновенье. – У меня есть для тебя прекрасный подарок! Я вот не знала, что тебе подарить, а теперь знаю!
– А обувь у тебя есть? – озадаченно посмотрела на Ингрид Хельга.
Ингрид почувствовала себя Золушкой. Она беспомощно подняла брови. В её семье на земле считалось приличным иметь одну пару обуви «на выход», одну «на все случаи жизни» и пару «под любой наряд»; с учётом бедности семьи у Ингрид вообще была только одна пара лёгкой обуви. Здесь, в Междумирье, во времена радости, то есть без войны, все стремились максимально разнообразить свой гардероб. Но туфлей под это платье не было.
– А вот эти не подойдут? – Ингрид указала на свои обычные степовки.
– Нет, Ингрид, я поделюсь с тобой своими, у меня есть прекрасная пара! У нас ведь один размер? – Хельга присмотрелась к её ноге. – Да, пожалуй, они подойдут.
Потом девочки спохватились, что Эрин будет нечего надеть на праздник. На торжестве осенью она была в скромном крестьянском платье, а ведь любой девочке хочется быть нарядной и красивой. Ингрид была готова отдать ей своё платье, но Хельга и Сольвей сказали, что сами подберут ей наряд из своих гардеробов.
В этот день уже никто не учился, поскольку шло заключительное украшение Дворца. Как узнала Ингрид, на Рождество все сначала рано утром идут в Храм на острове, а после собираются во Дворце, где будет пара часов на подготовку. Праздник начинается с поздравления Великой Княгини, а потом все поют, танцуют, дарят подарки и веселятся.
В главном зале Дворца к празднику приготовили четыре маленьких сцены: в сине-сером цвете отводилась для учеников Ликеи, а три прочих – для академистов. Геометрам коричнево-голубая, стратигам оранжево-антрацитовая, а философам – фиолетово-белая. На все вопросы Ингрид получала ответ: это для конкурса музыкальных ансамблей, что ни о чём ей не говорило.
Конкурс же заключался в следующем. На сцены поднимались ансамбли музыкантов каждого учебного дома, Архонтисса по жребию доставала из мешочка записки с названиями рождественских песен, гимнов, колядок, которые они должны были сыграть на свой лад. Всего три песни для каждой группы: две по жребию и одна в шуточной манере, которую ансамбли готовят специально.
На праздничной службе было очень много народу – почти все насельники Дворца, включая прислугу. По затянутому льдом озеру в Храм шли пешком, внутри было холодно, потому никто не снимал верхней одежды. После молитвы началась Мистерия Рождества. Диаконисы изображали ангелов в сложном ритуальном танце, за ними шла процессия: Мария с иконой Рождества и Иосиф, (их роли исполняли девушка и юноша из дома Философов), они первыми занимали своё место на амвоне вокруг яслей. Следующими двигались пастухи и несколько диаконис-агниц, потом волхвы – Гаспар, Мельхиор и Бальтазар со своими дарами. Хор в это время исполнял гимн в честь Рождества. Замыкал процессию пар Диакирин. Он последним приблизился к амвону, встал на одно колено и громко нараспев прочитал по-гречески завершительную молитву. Живой вертеп в таком виде оставался несколько минут, пока исполняли кондак праздника. Ингрид завороженно наблюдала. Никогда ничего подобного она ещё не видела.
На обратном пути девочка нашла Георга Меркурия среди идущих и искренне поблагодарила за подарок.
– Я очень хочу увидеть вас в новом платье, – ответил он ей по дороге.
В промежуточные два часа, когда участники праздника расходились для приведения себя в порядок, Хельга, Артемида, Эрин и Сольвей пришли в комнату Ингрид. Сольвей, как и обещала, принесла потрясающие танцевальные туфли темно-синего цвета, а Хельга подарила Ингрид украшение для причёски. На Рождество в Междумирье было принято надевать наряды синего, белого и серебряного цветов.
Комната для пятерых была очень маленькой, но никто не хотел уходить, все друг другу помогали укладывать волосы и завязывать шнуровки. Эта суета стоила того. Когда, наконец, они гурьбой высыпали из комнаты и весело засмеялись, Ингрид увидела, насколько все красивые. Незнакомое чувство лёгкости вскружило голову.
– Знаете, я на земле однажды была в театре на спектакле «Пигмалион». Это история о том, как важный джентльмен, специалист в области фонетики, на спор со своим приятелем за месяц превратил забулдыжную уличную торговку цветами в настоящую аристократку, – сказала Ингрид, подводя итог чудесного преображения.
– И что было потом? – спросила Хельга.
– Ну как обычно, – пожав плечами, ответила Ингрид, – влюбился в результат своих трудов. На то он и «Пигмалион».
Девочки, хихикнув, отправились в главный зал. Древо сияло в честь праздника особенно ярко. Ствол, будто специально, отливал синевой, а листва ярко светилась
